Пиранья против воров-2 - Страница 45

– Вот обратите внимание, – совершенно безмятежно вопросил в пространство Ковбой. – Отчего это данная блондиночка в трусиках и тельняшке выглядит очень даже сексапильно, а этот вот мужик в трусах и тельняшке выглядит вахлак вахлаком?

– А это оттого, босс, что ориентация у тебя нормальная, – в тон ему ответил спутник. – Ляльке так и положено. Ну так что, мы ее будем раскладывать на этом самом спальничке или как?

Второй молчал, так и стоял с напряженной рожей, держа автомат довольно умело.

– Толян, за кого тебя люди примут? – с широкой улыбкой, без всякого неудовольствия хохотнул Ковбой. – За сексуально озабоченного? Неужели вы, друг мой, настолько испорчены, что будете трахать эту милую девочку, когда рядом лежит в упакованном виде ее, можно сказать, законный любовник?

– А чего б и нет? Пикантно, черт возьми… Представляешь, как он зубами скрипеть будет?

– Антоша, – сказал Мазур почти спокойно. – Это что, такой метод психологического воздействия?

– Конечно, Кирилл Степаныч.

– Дешево, а?

– Зато весьма наглядно, нет? – ухмыльнулся Ковбой. – Во избежание ложных надежд внесем ясность моментально: лагерь, Степаныч, в наших блудливых рученьках целиком и полностью.

– Я тут слышал, из автомата палили…

– Недолго ведь, совсем недолго… Был тут один-единственный субъект, который на сторону победителей ни за что не желал перейти. Вот его и списали в издержки… Короче, ваши обормоты валяются вповалку и долго еще не очухаются. Глотнули вчера ночью вместе с водочкой некой химической гадости…

«Доцент с бутылкой, – вспомнил Мазур, мысленно выругавшись. – Но как ему удалось…»

– Как удалось? – хохотнул Ковбой, словно прочитав его мысли. – Да просто-напросто у человечка была инструкция: пойти в гости с бутылкой. И обязательно пить самому. Он же не знал, что туда подмешано, вот и обошлось в лучшем виде… Ну, а интеллигента вашего с похабной бородкой и уговаривать не пришлось – он как увидел стволы, так и сел в уголочке, зубами постукивая и в штаны покакивая…

«Это шанс, – подумал Мазур. – Это единственный шанс. Или нет? Если Лаврика, обманутые его обликом, не связали и не обыскали… Это шанс».

– Я уже говорил, что вербанул тут кой-кого, – спокойно продолжал Ковбой, возвышаясь над Мазуром. – Помните? Я вам только не сказал, Кирилл Степаныч, что вербанул почти всех. Кроме того, разъединственного, который уже остывает помаленечку… Нынешний народец, знаете ли, крепко выучен насчет жизненной выгоды. Покойный наш дядя Гвоздь был человеком, внушающим уважение и страх, – но только при жизни. А когда он в одночасье помер, то здравомыслящие люди моментально сообразили: нужно искать нового покровителя. Так что с ними со всеми было совсем просто. Я и сам, признаться, не думал, что так гладко пройдет: один-единственный прокол… В общем, лагерь мой целиком и полностью. Ученые интеллигенты готовы служить не за страх, а за совесть, Сеня Дерганый, бывший Гвоздев верный пес, – аналогично. Китаезов никто не спрашивает, они как только узрели трещотки, моментально решили соблюдать полный нейтралитет. Такие дела. Рации у вас, как я уже убедился, с собой нет. А значит, вы у меня в руках, уж простите за банальность. Все трое. Хоть на котлеты вас пусти, хоть на сексуальные утехи… ну, насчет второго вы не особенно переживайте, это, ежели что, одной блондинки касается, мы ж не педики… А хороша киса, хороша, хоть и старается меня глазищами испепелить…

– Антоша, – сказал Мазур. – Я тебя умоляю, давай без дешевых примочек. Говори прямо: что тебе стукнуло в буйну голову, что ты от нас хочешь? Ты ж от нас чего-то хочешь, не просто решил напакостить… Что, золото? Решил не испытывать судьбу и не дожидаться, когда его окончательно откопают?

– Эх, Кирилл Степаныч… – печально вздохнул Ковбой. – Я к вам со всей душой, я вас держу за оч-чень серьезного человека, а вот вы, сразу видно, за шпанку мелкую меня держите… На вашем золотишке не сошелся клином белый свет. Есть вещи поинтереснее. Ребята, – сказал он непререкаемым командирским тоном, – идите проверьте там все, лагерь обойдите лишний раз, что ли. Чтоб вас около палатки и близко не было, ясно?

Два его мордоворота вышли без пререканий, хотя и сгорали от любопытства, сразу видно. Предусмотрительный Ковбой, однако, не спешил пускаться в откровения. Он прорезал ножом дырки в двух стенах палатки, посмотрел в них по очереди, обернулся к Мазуру:

– Порядок, смылись… – Он огляделся, придвинул рюкзак Мазура и преспокойно на него уселся. – Вот теперь и поговорить можно, как приличным людям… Кирилл Степаныч, не буду тянуть кота за хвост. Мне позарез необходима эта ваша американская сучка, Верочка мнимая. Ну да, я знаю, что в лагере ее нет, что она еще не вернулась, но это неважно… Где она, кстати?

– А я откуда знаю?

– Кое-что да знаете, – убежденно сказал Ковбой. – С вами было четверо ореликов, а сейчас их трое… Я, конечно, не гений тайной войны, но кое-что сопоставил в спокойной обстановке, информашки кое-какие проверил, поанализировал… Судя по тому, что известно, этот ваш четвертый, как его там, – ссученный. А? Вы его в походных условиях, надо полагать, допросили – и бритвой по горлу, мне так представляется… Вы все здесь, и вещи его здесь, а самого его нету… А? Кирилл Степаныч, я ж в десанте служил, в разведроте, видывал виды, секретики щупал и обонял… Я вам не уркаган Гвоздь… Чего-то вы из него непременно должны были выдоить. Где эта самая Вера?

– А черт ее знает, – сказал Мазур.

– Кирилл Степаныч, – мягко сказал Ковбой. – Вы меня не злите, ладно? Я верю, что вы – мужичина крутой… а вот у этой милой девочки ни вашего опыта, ни вашей твердости нету, и кожа у нее нежная, мне отсюда видно… ишь, как напряглась, красивая, хорошо держится, но молоденькая она еще, ей пострашней, чем вам…